"Джейми"

[Vlublennaya_v_more]

Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Мальчик/Мальчик
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Мистика, Романтика, Слэш (яой)
Размер: Мини
Описание: Осень, Лирика, Два мальчика, Больничные пижамы... Улыбка чеширского кота.

@темы: Мистика, Слеш, Agnst, Romance, Ориджинал

Comments

[Vlublennaya_v_more]

Когда я проснулся, он уже был здесь. Сидел на подоконнике и забавно щурился от бившего прямо ему в лицо солнечного света. Осень нынче была необычайно золотиста и игрива, как и смешинки в его озорных глазах. Он напоминал мне чеширского кота: улыбался от уха до уха, хитро подмигивал, загадочно смотрел вдаль. Его руки всегда были прохладны на ощупь, и когда я держал его ладонь в своих пальцах, то все время думал о том, как бы он не простудился еще больше. И хотя по большому счету он был несносным, почти неотесанным мальчишкой, меня поражала его грация кошки и аристократическая выправка гордой осанки. Мне, казалось, что в его голове в один миг созревали тысячи идей и миллионы вариантов решений, мне казалось, что с ним можно летать... Наверное, я должен был сильно удивиться, увидев его в первый раз, но он так уверенно и гармонично смотрелся здесь, рядом со мной, что все мысли разом улетучились из головы. Он просто протянул мне руку, и я поднялся со своего обреченно неизбывного ложа. Я просто взял ... и встал, а он смотрел на меня такого растерянного и улыбался… Как кот, как самый настоящий чеширский кот. Мы гуляли с ним по пустынным коридорам, и я лишь озадаченно озирался по сторонам в попытке найти хоть еще одну живую душу. Но вокруг меня были лишь тени – безмолвные, беспристрастные, холодные, а он был так близок и так горяч, словно пытался всем своим существом эгоистично и единовластно привлечь все мое внимание к своей весьма нескромной персоне. И я был не против, я был весь его. Я держал его за руку, а сам лихорадочно вспоминал кто я и зачем я здесь. В такие минуты он смотрел на меня так обижено и горько, что мне становилось стыдно, и я старался больше не думать ни о чем кроме его золотистых глаз. Мы гуляли босиком по парку, кидались друг в друга ворохами опавших желтых листьев и смеялись, смеялись… Боже мой, за всю свою жизнь я не смеялся так громко и так чисто. А еще мы нашли старые качели. Я мог поклясться, что они была безнадежно сломаны, когда я видел их в последний раз из тонированного окна отцовской машины. Но он тихонько увлек меня за собой в тень пожелтевшей от осени рощи и показал мне их совершенно новыми и крепкими. Мы раскачивались из стороны в сторону, стараясь заслонить макушками солнце. Не знаю, как смотрелись в этом золотом ореоле мои непослушные кудри, но вот его медные локоны горели в этом сияющем свете как пламя. Я был счастлив, полностью и безотчетно. Это было светлое время моей… Жизни?
-Как тебя зовут? – однажды спросил я у своего безымянного друга.
-А какое это имеет значение здесь? – полуспросил полуответил он, лежа рядом со мной на засохшей увядающей траве, припорошенной первым снегом.
— Здесь? – недоуменно переспросил я, неожиданно понимая, что ответ на этот вопрос очень важен для меня.
Он медленно перевел взгляд на мое лицо и, внимательно изучая каждую черточку, сказал:
-Джейми, меня зовут Джейми.
Удивительно, но это был первый раз, когда мы заговорили друг с другом. И как нам только удавалось обходиться без слов все это время? Хотя, все что происходило рядом с ним, было совершенно нелогично, но естественно.
Я не знал, когда это началось и, что стало причиной, но вдруг невесомая атмосфера вокруг нас стала нагнетаться и темнеть. Его руки день за днем становились все холодней, а взгляд вновь и вновь устремлялся куда-то вдаль. Мне было тревожно, я задыхался. Я чувствовал надвигающуюся бурю всем своим существом и, отчаянно боясь, ждал ее. Качели наши со временем стали раскачиваться лишь от ветра.
И вот однажды я взглянул в его лицо и чуть не вскрикнул от ужаса: он был необычайно бледен, но не так как может быть бледен человек, а как может выглядеть затертый от времени черно белый фотоснимок. Я ошарашено отвел от него свой взгляд и огляделся: вокруг меня все, абсолютно все было таким же безжизненным и выцветшим. Предметы потеряли свои цвета, запахи, вкусы… Я вновь сосредоточился на ставшем за последнее время таким родным лице и понял, что мой дорогой золотоглазый друг исчезает в унисон с окружающим миром. Я крепко зажмурился и лихорадочно сжал тонкую белую кисть в своих пальцах.
-Джейми! Не уходи! – отчаянно вскрикнул я, пытаясь отогнать жестокое наваждение.
Мой друг лишь печально улыбнулся краешком бескровного рта и нежно провел кончиками холодных пальцев по моей мокрой щеке.
-Я никуда не ухожу, это ты не можешь здесь больше оставаться. – Тихо сказал он, отступая от меня на шаг.
Мир закрутился вокруг меня в сумасшедшей пляске. Я старался удержаться на этой хрупкой грани, но постепенно проваливался в небытие. Последнее, что слышал я в этом мире это тихий обреченный голос Джейми:
-Я думал, мы будем вместе… Помни, я здесь для тебя… Навсегда.

Вокруг истошно пищали приборы. Я открыл глаза, и яркий пронзающий свет немилосердно ослепил меня.
-Очнулся! Слава Богу… — донеслись до моего воспаленного сознания несколько встревоженных голосов.
Я вспомнил все: кто я, где и почему.
Несмотря на уговоры матери, меня все же оставили в больнице на рождество. Праздник в больнице это конечно не так весело как в кругу семьи и друзей, но и здесь старались создать нужную атмосферу как могли: везде, где только можно висели гирлянды, блестела мишура, улыбался Санта Клаус. Я осторожно спустился в холл и присел на мягкую кушетку, стараясь быть как можно дальше от работающего телевизора и оккупировавших его стариков. Одновременно я хотел остаться в одиночестве и принять хоть небольшое участие в празднестве, до которого, впрочем, оставался еще час. К чему лукавить, в глубине души я понимал, почему пришел сюда… Просто не мог больше выносить вид пустого подоконника. Не смотря ни на что, мне было ужасно трудно поверить, что все, что случилось со мной за последнее время, было лишь моим бредом, болезненными галлюцинациями. Я был в бессознательном состоянии всего три дня, а мне показалось, что прошла целая вечность. Потом, я еще долго просыпался с именем Джейми на губах, спрашивал о нем, звал его… Но со временем я понял, что никто не в состоянии помочь мне найти моего странного друга. Просто потому что… Его нет. Я лишь расстраивал родителей и озадачивал медперсонал. Да, кто бы мог подумать, во что нынче выльется мое пренебрежительное отношение к своему здоровью. Раньше я с уверенностью считал, что больше простуды мне никогда ничего не подхватить. А тут такое… Я был рад выздороветь и скучал по друзьям и родным, но еще больше я тосковал по нему. Кто он? Почему мое истерзанное сознание выдало именно это имя, этот образ…
-Здравствуй, мой дорогой – прозвучал рядом чуть хрипловатый, но мягкий голос.
Я оглянулся и тепло улыбнулся пожилой женщине в белом халате, стоявшей рядом со мной со стаканом горячего молока в руке.
-Добрый вечер, миссис Валейн.
-Ты не против?— спросила она, указывая взглядом на свободную часть кушетки.
Я отрицательно покачал головой и подвинулся, предлагая пожилой даме устроиться поудобней.
Почти сразу же стакан молока перекочевал в мои руки, и мне ничего не оставалось, как с обреченностью осушить его до дна.
Миссис Валейн одобрительно улыбнулась, потрепав меня по непослушным вихрам на голове, и отставила пустой стакан в сторону.
-Ты хороший мальчик, Ричард, – ласково сказала она. – Ты очень яркий и очень пылкий. Ты умеешь дарить тепло, такие как ты встречаются очень редко. – Она умолкла на секунду. – Знаешь, ты напомнил мне кое-кого… Когда-то очень давно, когда я только устроилась сюда на работу и была еще совсем юной девчушкой, был у меня один добрый знакомый — пациент, мальчик лет шестнадцати. Ох, каков был весельчак! А как улыбался! – Лицо пожилой женщины озарили теплые лучи ностальгии. Она опустила руку в карман и медленно вытащила из него фотографию, передавая мне. Я взял ее из старческих рук и чем дольше всматривался в каждую черточку черно белого снимка, тем меньше оставалось у меня сомнений. Наконец я вновь поднял взгляд на свою собеседницу:
-И что с ним случилось?
-Он умер от лейкемии буквально через полгода… — грустно ответила Миссис Валейн, тяжело вздохнув. – Подумать только, прошло уже почти сорок лет с тех пор, а я по-прежнему помню его золотистые глаза, словно взглянула в них только что…
В мое сердце словно ударила молния. Я медленно опустил глаза и посмотрел на снимок еще раз:
На нем была изображена молодая девушка — медсестра, стоящая за поручнями кресла-каталки, а на самом кресле… Сидел Джейми, улыбаясь во весь рот своей неповторимой чеширской улыбкой.